от Нефрита из шкафа)

Вы оставляете коммент у меня на дайре, а я:

1. говорю, какие ассоциации у меня вызывает ваш аватар.

2. с каким запахом вы у меня ассоциируетесь.

3. каким цветом у меня отображается в мыслях ваш ник-нейм.

4. в каком фильме или книге я сделал бы вас главным героем.

...а вы за это постите такую же игрушку у себя в дайре.

а вот про меня:

1. строгость, суровость,холодность,благородство...

2. озон)))

3. Погасшая звезда - темно-синий, Demon Alcohol - красно-коричневый.

4. в фэнтэзи - мечником))

---

Полтора года - это срок. Немаленький. Поздравляю, родные - вы молодцы. Я вас очень люблю... Счастья вам.

---

А еще я хочу снова научиться улыбаться, когда больно. Не так, как сейчас умею - зло и азартно, а безмятежно и мило.



Правда "мило2 у меня вряд ли получится даже в нормальном состоянии...



Джош, вспомни, когда я в последний раз так смеялся? когда вдруг перестаешь понимать, что с тобой, смеешься или совсем наоборот, и становится жутко оттого, что это так похоже.

---

Вот мне жизнь по башке и шарахнула, крылышки пообломала. Если бы не ослиное упрямство и не обещание брату, я бы уже...



Только вот понимаю, что не могу вернуться. И из-за того, что есть здесь, и из-за того, что осталось там. Никогда не почувствую себя снова свободным, если сдамся и вернусь туда.



Так что, пожалуй, я лгал себе, когда говорил, что остался из-за вас... Из-за себя я остался.



И даже если в самом деле останусь один - черта с два сдамся. Да, ощущения полета больше может не быть. Ну и что.

Я упрямая сволочь, меня просто так не сожрут.



Зато неожиданно посреди этой пустоты поверил, что мой призрак где-то есть, просто сам еще этого не знает. Неисповедимы пути моей шизофрении.

---

Мысли вслух

Я очень покладистое существо. Просто на редкость. Я с готовностью откликаюсь на просьбы, если могу пойти навстречу. Даже в ущерб себе.

Но я ненавижу, когда мне пытаются приказывать. Суть одна и та же, не спорю. Но согласитесь, куда приятнее иметь иллюзию выбора - услышать вместо "чтобы было так...!" вежливое "не мог бы ты..."

Черт с ней, с элементарной вежливостью. Черт с ним, с тем, что третью сторону не только не спрашивают, но и не ставят в известность. Черт с ним, с тем, что я даже без просьбы сделал бы это, и тебе это прекрасно известно.



чего я никому и никогда не прощу - попыток обращаться со мной как с ребенком или подчиненным. Приказов взамен просьб, высокомерного тона, руки на плече, безапелляционности. Нет, я не стану спорить, если дело касается не чего-то очень для меня важного. Возможно, поставлю на место - и только.

но и близким такой человек мне не будет, увы. Потому что сложно считать близким того, кто считает тебя своей собственностью.

Я не хочу пытаться изменить тебя - быть таким твой выбор, и я его уважаю. Но общаться на таком уровне желания нет.



а вопрос этот мне хотелось бы отдать на откуп Зою и послушать, что он скажет. И поступить так, как он захочет. Но я не стану.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Все, не могу больше - дочитал избранное до 10 страницы и сдох. Слава Металлии, народ добрый - сами начали меня отписывать от своих дневников (кстати, мотивация сего действа до сих пор остается для меня тайной, хотя кто такие отписавшие и где я их откопал - тайна не меньшая, признаюсь...)



В Саратове еще совсем лето, хотя настроение вполне осеннее. С деньгами опять задница, будем надеяться - ненадолго.



Завтра - Чайф. Послезавтра - Серьга и Глюки. На Чайф, по старой памяти - непременно. Послушать стандартные реплики про "шевелите тушками", поностальгировать, вспомнить прошлое.



Дозреваю до мысли сжечь к чертовой матери дневники и письма из прошлого.



Джош, напиши умыл про то, что ты еще на связи, у меня к тебе дело, раз уж "просто так" неконнектим.



Да, и еще. Noperapon, я безумно рад тебя здесь видеть)

---

Осень...

В голове мешанина из чужих рифмованных строчек, прохладный ветер, сны, сны, сны…

Сказки.

Схожу с ума, традиционно, по осени. Снится кто-то молчаливый и строгий, приносящий с собой ветер с холодного моря, яды и радуги в ладонях, тени бабочек, задумчивые взгляды и едва уловимую музыку.И память, одну на двоих. Снится - пальцы, запутавшиеся в моих волосах, спрятанная в глубину зрачков улыбка, и еще дальше спрятанная – боль.

А потом…

"Ты исчезаешь, не дожидаясь рассвета. Это слишком даже для сна."(с) Эйя, «Где растет хмель».



В сумерках меня наполняет такое ожидание, что голова кругом, и кажется, что могу взлететь.

Это я еще адекватен, зимой будет веселее, держитесь)

---

Как оказалось, у моей толерантности есть границы. Одна из них лежит неподалеку от слов "сотрясение мозга".

---

Моим нелепым грезам

будни...

Я привыкну быть с тобой ласковым,

Я пройду пешком расстояния.

За углами снов узнавания

Станут вдруг безнадежно напрасными.



Будем жить с тобой – человеками,

Позабудем про судьбы нелепые.

И однажды покажется бредом нам,

Что когда-то умели бродить по снам.



Не грусти о нас, глядя в сумерки.

Станем мы до дрожи обычными.

И не вспомним.

И нежность привычная

Сменит прежнее «…не отнять руки…»





Вот так переклинило к концу рабочего дня.

---

Две фразы, определяющие состояние дневника на ближайшее время:



«Я ничего не пишу не потому, что мыслей нет, а потому, что они не проходят пафос-контроль» (с)



«Немногословие – прекрасно» (с) Сэй-Сенагон.



Вот интересно, почему так пафосно выходит, когда до чертиков больно?

Напоследок перед выходными:

Напоследок перед выходными:

По пальцам можно пересчитать случаи, когда эмоции влияли на меня физически. И впервые это так заметно мне и окружающим. Я не болен, просто устал.



Мое эмоциональное благополучие напрямую зависит от двух людей. Плохо. Надо с этим что-то делать.



Теперь я знаю, как это – когда болит душа.



Вы знаете и сами, но я должен был сказать это: я люблю вас обоих и никого не хочу терять. Вы нужны мне. Оба.

---

Садиэль, здравствуйте.

---

Сами виноваты.

Это я второй день читаю мелкими кусочками, потому что в больших количествах это почти смертельно. Коллеги косятся на меня подозрительно…

Нет, работая в общем офисе такие вещи читать нельзя…



Изыски фанфикеров

---

Переклин глобальный - одна штука.

Звезды и Иллюзии



Само попалось.



Резюме: неизлечим. На отстрел, однозначно)

---

Налюбовался вчера, сам виноват...



"Крылом к крылу, за границей Вечности..." - кажется, это было так. кто помнит точнее - правьте, текста под рукой нет..



Мда...



Не утешайте меня, мне слова не нужны... (с) Визбор

@настроение: тоска

---

Фхтагн!

Потырено на просторах сети

---

Всем наслаждаться)

потому что шедеврально)



Внимание, в тексте и комментариях встречается ненормативная лексика. Кто полезет - сам виноват))

---

Для Лилит/Тонявры/Леона (по поводу игр)

- на вампирке в лазарете такая же тишина, как и в тот день, когда я там был в последний раз. Доктор спит? или что? Или игрушка на каникулах, просто предупредить забыли?

- Остров, как я понимаю, и не открывался с весны?

- В хоге горю желанием появиться, да, но...



Я не помню паролей ни от одного аккаунта))



Я знаю, что дурак, гомэн. Но я не помню, куда я их записал))

А играть вроде возможность есть, хоть и нелегальная...

---

И из любимого, чтоб было

Безумный блюз

Безумный блюз



Простите, маэстро, я пьян и слегка фамильярен,

И музой замурзан.

Давайте сыграем луной на полночном бильярде,

Эй, звезды! По лузам!



Сыграйте мне блюз на расстроенном вдрызг клавесине,

А я разовью вашу грусть бледно-желтым и синим,

Жонглируя Кафкой, кофейником, сном и Расином –

Я создан для блюза!



В тему,

В такт,

Примерно

Так:



«Скрип петель на воротах.

Ржа.

Грай – петлей на воронах.

Жаль.



Острием палец тронем,

Каплю крови уроним

С ножа…»



Маэстро, мы с вами – единственный гвоздь мирозданья.

Хотите быть шляпкой?

Забьемся, забудемся, на эшафот опоздаем,

И кроличьей лапкой



Махнем на судьбу, потрясая редеющим хайром!

Пусть в мире, где каждый баран демоничен, как Байрон,

Мы – тряпки, но перед «быками» в борделях и барах

Мы – красные тряпки!



Я блюз

Люблю.

Я

Усугублю:



«Тополя остриями

В ряд.

Мы ль в ночи воссияем,

Брат?



Нож прольется ключами

В створ скрипящих ночами

Врат…»



Маэстро, рассвет тарабанит в окно кочергою!

Ум, прячась за разум,

По лестнице нервов ступает нетвердой ногою…

Безумье заразно!



Допьем, допоем, досвистим, дорискуем впустую,

Запрыгнем на стол, оттолкнув колченогие стулья,

Игра не моя, но без страха и смысла вистую

Последнею фразой!



Хлещет

В шлюз

Вещий

Блюз:



«Мы останемся в прошлом.

Кровь

Малахитовой брошью

Скрой.



А за нами смыкают

Братья Авель и Каин

Строй.



Запекается рана

Белой коркой

Бурана.



Не убит,

Неприкаян,

Ты не первый – второй



Олег Ладыженский

---

номер два

Местное обезболиванье чашкой кофе.

Я тебе не верю больше, и знаешь, милый,

Если поцелуи имеют вкус сладких тофу,

Надо быть японцем, чтоб оценить, а сила...



Сила - это сила, поможет, нет ли?

Хватит ли монеток дойти до цели?

Не пускай любовь свою прочь из клетки,

Ей уже не выжить; мы - не успели,



Мы - недосказали и виноваты

Сами, но не проси у меня прощенья;

Наши отношения словно ката -

Выверенные, выученные движенья.



Знаешь, не хочу я ломать рисунок,

Жить по линиям проще, а я привычный,

Просто мой сентябрь под дождем вымок.

Кофе - обезболивает отлично...



Топаз

ну и, непосредственно...

Твоя жизнь проходит между кухней в так и не обжитой квартире и буфетом в шестом корпусе по субботам – остальные дни сливаются в сплошную череду отчаянно-серых понедельников. Ты давно уже не насилуешь память бесполезными допросами, просто ждешь неизвестно чего – и живешь этим ожиданием… и снами, из которых помнишь только взгляд - всегда один и тот же понимающий и усталый взгляд прозрачно-серых спокойных глаз. Спокойных, как спящий подо льдом океан. Иногда тебя мучает бессонница – и ты мечешься по пустой темной квартире, бьешься в истерике от бессилия, от невозможности заснуть, и пьешь крепкий черный кофе – от этого немного легче. К утру ты успокаиваешься, затихаешь, скрутив сопротивляющееся тело в тугой узел серой, безнадежной тоски и боли, но не засыпаешь…





Войдя в холл – огромный, как вытянутая в длину площадь, ты хмуро откидываешь со лба влажные от мороси пряди. Пара уже началась – чем хуже, тем лучше – и ты направляешься в буфет. В боку кофейного автомата размытое отражение – огненный сполох над воротником черного полупальто. Ты здороваешься с отражением за руку, и автомат выдает тебе бумажный стаканчик с растворимым кофе, самым отвратительным в городе. Отпив глоток – кисловатая горечь на языке – ты оглядываешь пустые столики и достаешь пачку дешевых сигарет. Парень за стойкой привычно отводит глаза, хотя видит тебя впервые. Сев за столик, ты прикрываешь глаза и равнодушно вспоминаешь…



Брюнет, невысокий, смуглый, с выразительным лицом и ломкой, птичьей пластикой. Длинные волосы подстрижены ассиметрично, на среднем пальце левой руки – крупный перстень с черным камнем… Все это ты заметил потом, краем глаза, потому что не мог заставить себя отвести взгляд от его глаз – светло-серых, чуть прищуреных, зовущих… Ты подошел, балансируя на нити взгляда, коснулся пальцами столешницы:

- Можно присесть?

- Можно и без этого. – Улыбка становится откровенно призывной. Ты понимаешь:

- Сотня?

- Пойдем.

Вдвоем вы поднимаетесь на третий этаж, в пустой по случаю середины пары туалет – его недавно отремонтировали. Он подходит к зеркалу в половину стены,опирается о раковину, и потягивается, выгибаясь, как кошка. Его отражение смотрит тебе прямо в глаза – без тени страсти. Ты подходишь и обнимаешь его сзади, стараясь не смотреть на себя в зеркале. Как просто… Проводишь ледяными пальцами по шее в распахнутом воротнике черной рубашки, сдвигая тяжелый серебряный медальон на витой цепочке… Он отталкивает тебя, оборачивается и снова смотрит тебе в глаза – в упор. Расстегивает молнию узких джинсов. Этот взгляд завораживает чем-то неуловимо знакомым, становится властным, тяжелым, и неожиданно для себя ты опускаешься на колени.



Вы были вместе два месяца. Он жил в твоей квартире, таскал твои деньги из бумажника, иногда готовил ужин. По вечерам ты лениво наблюдал сквозь сигаретный дым, как он накладывает жгут и заполняет вены смертельным ядом. Он называл тебя «любовь моя» - и это звучало убийственно прозаично. Ты говорил ему «люблю» - слово рассеивалось в воздухе быстрее, чем дым твоей сигареты.

Он умер неделю назад. Ты не видел этого, но точно знал, как и где. Подъезд недалеко от шестого корпуса, убогие граффити на стенах, минет за дозу - густо приправленную отравой, потом долгая,отвратительная агония на глазах у жильцов, и труповозка приехала только на следующий день.

Его смерть оставила тебя равнодушным. Ты так и не узнал его имени. В твоей жизни ничего не изменилось – ты запомнил лишь его короткий, немного нервный смех после оргазма – так смеются над непонятной шуткой.





Подняв глаза, ты натыкаешься на чей-то взгляд – теплый взгляд льдисто-серых глаз. Ты подходишь к стойке, не отпуская этот взгляд – хотя понятия не имеешь, что собираешься сказать. Короткая пауза, и глубокий, с хрипотцой, профессионально-участливый голос:

- Хотите кофе? Настоящего, хорошего кофе? – смутно знакомая улыбка: как будто губы и глаза улыбаются независимо друг от друга.

- Хочу. Смертельно… - твой голос и правда срывается, как у умирающего.

Середина второй пары, в буфете – никого, кроме тебя. Ты прихлебываешь обжигающе-горячий кофе – от его вкуса в твою жизнь возвращаются краски. Ты молчишь и рассматриваешь своего сегодняшнего спасителя. Спаситель больше не улыбается- смотрит серьезно и тоже молчит, застыв в неудобной позе. Он не возражает, когда ты закуриваешь. Не обращает внимания на то, что резинка на твоих волосах ни с того ни с сего лопается, и они жгучими волнами проливаются на спину. Он ничего не отвечает на твой вопрос:

- Сколько с меня? – когда, устав от ожидания, ты собираешься уходить. Только быстрым движением прикасается к твоей щеке и почти неслышно произносит:

- Уже скоро… Потерпи.

- Что?! – ты нервно вскидываешь голову. Парень стоит у другого конца стойки, взгляд – искренне-недоумевающий.

- Хотите еще кофе?

Ты молча кидаешь на стойку пару купюр и торопливо уходишь.



Серое, нависшее над головой небо провожает тебя до дома той же моросью. На ступеньках подъезда ты оборачиваешься… И больше не видишь ничего – только взгляд, тот самый, памятный по снам. Не слышишь ничего, кроме спокойного голоса:

- Ты все еще не одумался? Я пришел за тобой. Идем.



Возвращение памяти болезненнее, чем ее отсутствие. Ты вспоминаешь все сразу – чтобы с усилием разорвать прочную нить взгляда, отвернуться, молча подняться по ступеням, войти в квартиру и сварить себе кофе.