У него - Крематорий, у меня - Чиж. Для меня - воспоминания о безбашенной юности, которой у меня и не было, по сути. воспоминания о том, чего не было. Я был очень домашним ребенком.
Я помню тебя, Димка. Ты принес мне мою первую кассету Чижа, которую я заслушивал до дыр, и объяснил, что то, что мне выдавали за "Парк горького" - на самом деле скорпы, а то, что впарили как Бон Джови - на самом деле "Парк горького". И научил меня бродить по городу пешком, целыми днями, просто потому, что ездить дорого и скучно. Мы вечно проворачивали сложносочиненные махинации с кондукторами в троллейбусах, и не переспали только потому, что у нас не было денег на презервативы. Я искренне считал тебя "просто другом", как многих потом. Ты пропагандировал "свобюодную любовь", и при этом ревновал, как черт, не умея подвести под это теоретическую базу.
Это "мы просто друзья" так и осталось со мной - я до сих пор вижу флирт там, где его нет, и не вижу того, что под самым носом. А твое "У тебя нежные руки" - до сих пор помнится, как самый большой курьез моей шестнадцатилетней свободы.
"Такие дела, брат. Любовь..." (с)