Я именно такой, каким выгляжу, если приглядеться (с)
Сегодня в метро до меня вдруг дошло, что человек, запоем читавший в юности "Принца приливов" просто не может быть равнодушным к страшной и невероятно светлой лирике Браззавиль.
История семьи Винго вплетается в истории, рассказанные их песнями, как родная.
мне ест мозг история американского Юга, все нюансы взаимоотношений. Я смотрю на него глазами Жана Мартина, умудряясь помещать его в разные временные отрезки и давать, вдобавок, разное происхождение и историю жизни. Получается каждый раз одно останавливающее сердце чувство: страшно и прекрасно разом, прекрасно именно тем, насколько страшно и нелепо, и от этого смутное облегчение испытываешь от осознания, что никогда не поймешь до конца и не станешь "своим". Облегчение и что-то вроде сожаления тоже.
История семьи Винго вплетается в истории, рассказанные их песнями, как родная.
мне ест мозг история американского Юга, все нюансы взаимоотношений. Я смотрю на него глазами Жана Мартина, умудряясь помещать его в разные временные отрезки и давать, вдобавок, разное происхождение и историю жизни. Получается каждый раз одно останавливающее сердце чувство: страшно и прекрасно разом, прекрасно именно тем, насколько страшно и нелепо, и от этого смутное облегчение испытываешь от осознания, что никогда не поймешь до конца и не станешь "своим". Облегчение и что-то вроде сожаления тоже.